О явке с повинной и обеспечении права на защиту в уголовном процессе

Органы предварительного расследования и суды нередко придают явке с повинной статус доказательства по делу. Между тем, обвиняемые заявляют в суде, что были вынуждены написать явку с повинной в результате принуждения к ней со стороны сотрудников полиции.

Автор: Сидоров А. С.

Не так давно в Институте государства и права Тюменского государственного университета прошло заседание круглого стола, посвященное вопросам досудебного соглашения о сотрудничестве, а также необходимости и возможности корректировки некоторых положений, касающихся нормативной регламентации данного института в уголовном процессе .

Участвующий в научной дискуссии заместитель председателя комитета Государственной Думы по безопасности и противодействию коррупции Э.А. Валеев в своем выступлении, в частности, произнес фразу такого содержания: «Никто не считал, сколько невиновных людей в настоящее время отбывают уголовное наказание…». А заместитель прокурора Тюменской области Р.Н. Тютюник смог «вспомнить» лишь около десятка случаев в 2014 году, когда он рассматривал ходатайства о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве. В ходе обсуждения участвующие пришли к выводу, что на сегодняшний день институт досудебного соглашения о сотрудничестве так, как он задумывался законодателем, не работает.

Как отметил профессор Р.Д. Шарапов, это отчасти объясняется тем, что «введение досудебного соглашения о сотрудничестве в российских условиях, к сожалению, в очередной раз сопровождается неудовлетворительным законодательным оформлением новых норм, благодаря традиционному для российского законодателя последних лет нормативному невежеству и отсутствию системного видения материи отраслей права криминального цикла» [1].

Учитывая данное обстоятельство, в ходе указанного мероприятия автор данной статьи обратил внимание присутствующих, что в настоящее время, кроме «официального», законодательного закрепления рассматриваемой возможности противодействия преступности, сотрудники правоохранительных органов «успешно» применяют другой вид «завуалированного сотрудничества» - склонение подозреваемых и обвиняемых к так называемой «явке с повинной».

При этом давно известно, что «сплошь и рядом» для получения «нужного результата» используется такой инструмент воздействия на подозреваемых и обвиняемых, как незаконное физическое и психическое насилия , подчас сопряженное с пытками. [2]

По всей видимости, именно поэтому, как сообщают некоторые источники, «за последние годы наблюдается рост числа тех, кто заключил сделку со следствием (по данным судебного департамента, их около 70% от всех обвиняемых). Их дела рассматриваются в особом порядке по ускоренной процедуре…» [3].

Однако, как свидетельствует практика, возникает и иная ситуация, при которой обвиняемый «вину не признал, хотя в материалах дела есть его явка с повинной» [4].

В данном ключе одним из показательных является уголовное дело по факту убийства в 2014 году в г. Тюмени в собственной квартире матери троих детей 26-летней Нуне Саргсян. По версии стороны обвинения убийство совершил разносчик пиццы З. Ковригин, который после задержания сознался в убийстве и написал явку с повинной. Однако впоследствии судом присяжных подсудимый был оправдан в связи с тем, что кроме явки с повинной у следствия не оказалось достаточных доказательств его вины. [5]

Как сообщили его адвокаты, «задержанный Захар Ковригин… попал в поле зрения, так как, возможно, был одним из последних, кто видел погибшую (по версии следствия – последний). Его быстро притащили в отдел к операм, которые сначала долбят всех и вся, а потом разбираются. Там он дал «признательные» показания. При этом экспертным путем установлено, что его пытали током» [6].

В настоящее время проблема явки с повинной волнует не только правозащитников, но и некоторых представителей властных структур.

Как сообщает Российское агентство правовой и судебной информации (РАПСИ), «члены Совета Федерации Константин Добрынин, Вадим Тюльпанов и Андрей Клишас внесли в Госдуму законопроект, обязывающий должностных лиц органов предварительного следствия не проводить никаких выяснений с подозреваемым без участия защитника до составления протокола задержания. Такие сведения, полученные до составления протокола, предлагается также считать недопустимыми доказательствами.

«Как показывает сложившаяся практика, органы предварительного следствия в момент задержания , оказывая на задержанного психологическое давление, используя его процессуальную неосведомленность, могут склонить последнего к написанию явки с повинной», - поясняют сенаторы. По их мнению, в момент задержания лицо может находиться в шоковом состоянии, не давать оценку своим действиям, не понимать целесообразность тех или иных действий, поэтому ему необходима юридическая консультация защитника ». [7]

Однако непосредственным поводом для рассмотрения проблемы в данном «ключе» явилось рассмотрение одного из уголовных дел в Омском областном суде [8], где автор участвовал в качестве защитника одного из обвиняемых, назовем его «О».

О. обвинялся в том, что в сговоре с другим обвиняемым из корыстных побуждений совершили убийство сотрудника полиции, труп которого с целью сокрытия преступления сожгли. Оба обвиняемых на момент инкриминируемого им деяния также являлись действующими сотрудниками правоохранительных органов, работая в должностях оперативных уполномоченных Управления по борьбе с экономическими преступлениями и коррупцией УМВД по Тюменской области. [9]

Из материалов дела следовало, что О. после его задержания собственноручно написал «заявление о явке с повинной», в котором признался в соучастии в преступлении. Однако позже в ходе допроса в качестве обвиняемого пояснил, что явку с повинной вынужден был написать в результате принуждения к ней у полиции, которые не только причинили ему побои, но и пытали электрическим током. Впоследствии эти показания он подтвердил и в ходе судебного следствия, «отказавшись» от явки с повинной.

Вместе с тем, в перечне доказательств, которые были перечислены в обвинительном заключении , указанная явка с повинной была представлена, как доказательство вины О. в совершенном преступлении в виде «иного документа».

В ходе судебного разбирательства стороной защиты было заявлено ходатайство о признании явки с повинной (заявления об этом) недопустимым доказательством и исключении ее из перечня доказательств, представленных стороной обвинения. Доводами стороны защиты, кроме представленных и истребованных судом документов, подтверждающих наличие у О. телесных повреждений в период времени, относящийся к появлению в деле явки с повинной, а также показаний некоторых свидетелей, подтверждающих возможное применение физического насилия по отношению к О., стало то обстоятельство, что во время написания явки с повинной О. был лишен права пользоваться помощью защитника.

Однако судом в удовлетворении данного ходатайства было отказано по причине того, что, как заявил председательствующий судья, «УПК не предусматривает присутствие защитника при явке с повинной».

Возникает вопрос: «Прав ли был судья? » Мы полагаем, что нет.

Автору в своих ранних публикациях уже приходилось приводить доводы в защиту данной позиции. [10] Аналогичную точку зрения высказывают и другие авторы. [11]

Однако еще раз попытаемся разъяснить свою позицию по этому вопросу. С этой целью частично процитируем текст ходатайства о признании вышеуказанной явки с повинной недопустимым доказательством.

«Прошу суд обратить внимание на следующие обстоятельства.

1. В заявлении о явке с повинной О. нет сведений о том, что при обращении с этим заявлением и его написании присутствовал защитник.

Давая оценку данному обстоятельству, необходимо отметить, что согласно ст. 49 УПК РФ защитник по делу участвует, в частности, с момента фактического задержания лица, подозреваемого в совершении преступления.

Однако О. писал данное заявление после его фактического задержания, в условиях реального ограничения свобода в помещении подразделения полиции и проведении по отношению к нему оперативно-розыскного мероприятия « опрос граждан » (ст. 6 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», а, значит, имел право на присутствие при этом и помощь защитника.

2. Статья 140 УПК РФ не относит заявление о явке с повинной к доказательствам. Согласно данной норме закона явка с повинной может являться лишь поводом для возбуждения уголовного дела. Между тем, в рассматриваемом случае поводом для возбуждения уголовного дела явилось заявление родственников С. о его безвестном исчезновении, а не явка с повинной О.

Статья 74 УПК РФ также не включает в перечень доказательств явку с повинной.

Однако, несмотря на это, сторона обвинения все-таки оценивает заявление о явке с повинной О., как доказательство по делу, придав ему значение «иного документа».

По этому поводу следует заметить следующее.

Общеизвестно, что любое доказательство по делу, в том числе и «иной документ», не может появиться само по себе. В связи с этим факт принятия заявления о явке с повинной в данном случае может рассматриваться не иначе, как процессуальное действие, направленное на получение доказательства по делу.

В свою очередь, согласно ст. 49 УПК РФ защитник участвует в деле с момента начала осуществления иных мер процессуального принуждения или иных процессуальных действий, затрагивающих права и свободы лица, подозреваемого в совершении преступления либо с момента начала осуществления процессуальных действий, затрагивающих права и свободы лица, в отношении которого проводится проверка сообщения о преступлении в порядке, предусмотренном статьей 144 настоящего Кодекса.

Кроме того, обращаю внимание суда, что еще 20 декабря 2005 года Конституционный суд РФ в одном их своих Определений № 473-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Корчагина Алексея Юрьевича на нарушение его конституционных прав положениями Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» констатировал, что «в целях реализации конституционного права подозреваемого, обвиняемого на помощь адвоката (защитника) необходимо учитывать не только формальное процессуальное, но и фактическое положение лица, в отношении которого осуществляется публичное уголовное преследование . Факт такого преследования и, следовательно, направленная против конкретного лица обвинительная деятельность могут подтверждаться актом о возбуждении в отношении данного лица уголовного дела , проведением в отношении него следственных действий (обыска, опознания, допроса и др. ) и иными мерами, предпринимаемыми в целях его изобличения или свидетельствующими о наличии подозрений против него.

Поскольку такие действия направлены на выявление уличающих лицо, в отношении которого ведется уголовное преследование, фактов и обстоятельств, ему должна быть безотлагательно предоставлена возможность обратиться за помощью к адвокату (защитнику). Тем самым обеспечиваются условия, позволяющие этому лицу получить должное представление о своих правах и обязанностях, о выдвигаемом в отношении него подозрении или обвинении и, следовательно, эффективно защищаться, а также гарантирующие в дальнейшем от признания недопустимыми полученных в ходе расследования доказательств (статья 50, часть 2 Конституции Российской Федерации).

Названные решения Конституционного Суда Российской Федерации сохраняют свою силу, а выраженные в них правовые позиции применимы и к ситуации, когда выступающее в официальном качестве должностное лицо в ходе оперативно-розыскного мероприятия , осуществляемого в отношении гражданина, чьи конституционные права на свободу, личную неприкосновенность и свободу передвижения реально ограничены путем административного задержания, проводит его опрос, направленный на выявление фактов и обстоятельств, уличающих данного гражданина в совершении преступления, тем более, если он делает заявление о совершенном им преступлении.

С этого момента в отношении него подлежат непосредственному действию нормы Конституции Российской Федерации, обеспечивающие в том числе предоставление квалифицированной юридической помощи (статья 48)».

В настоящее время, как отмечалось выше, данное положение закреплено законодательно путем введения Федеральным законом от 04. 03. 2013 № 23-ФЗ в ст. 49 УПК РФ п. 6, согласно которого защитник участвует в уголовном деле также с момента начала осуществления процессуальных действий, затрагивающих права и свободы лица, в отношении которого проводится проверка сообщения о преступлении в порядке, предусмотренном статьей 144 настоящего Кодекса.

Следовательно, отсутствие защитника при получении в процессуальном порядке должностным лицом правоохранительного органа заявления о явке с повинной О. по поводу его причастности к убийству С., свидетельствует о том, что в ходе предварительного следствия было нарушено его право на защиту.

3. По смыслу ст. 142 УПК РФ явка с повинной – это добровольное сообщение лица о совершенном им преступлении.

В протоколе допроса О. в качестве подозреваемого также значится, что данные показания он давал добровольно, во время допроса физического или психического воздействия на него не оказывалось.

Однако в ходе допроса в качестве обвиняемого на предварительном следствии и в суде О. пояснил, что заявление о причастности к убийству С., а также показания, которые он дал в процессе его допроса в качестве подозреваемого, не соответствуют действительным обстоятельствам дела, были получены в результате принуждения со стороны сотрудников полиции, которое имело место до начала допроса, а также то, что адвокат, осуществлявший ранее защиту О. «по назначению следователя» лишь подписал протокол допроса, фактически в нем, не участвуя.

Данная позиция О. по отношению к явке с повинной изложена в таких материалах дела, как:

• его заявление на имя следователя, в котором он также утверждает, что явка с повинной и показания, полученные от него в качестве подозреваемого, были получены от него в результате физического и психического воздействия на него со стороны сотрудников полиции с целью принуждения к даче указанных показаний (том 8 л. д. 57-58);
• очная ставка , проведенная в ходе предварительного следствия между ним и другим обвиняемым З. (том 7 л. д. 157-161);
• показания в ходе судебного допроса (том 7 л. д. 150-156).

О том, что по отношению к О. применялись незаконные методы воздействия со стороны сотрудников полиции, свидетельствует, в частности, полученный по запросу суда ответ из ИВС УМВД по Тюменской области об обнаружении у О. телесных повреждений при доставлении его и помещении в изолятор временного содержания.

Учитывая вышеизложенное, полагаю, что о добровольности заявления О. по поводу его причастности к убийству С., равно как и даче аналогичных показаний в качестве подозреваемого, говорить нельзя, т. к. он получены в результате его принуждения посредством физического и психического насилия со стороны сотрудников полиции.

Таким образом, можно констатировать, что заявление о явке с повинной сотрудниками органа дознания было получено с нарушениями требований уголовно-процессуального закона. А в соответствии со ст. 75 УПК РФ «доказательства, полученные с нарушением требований настоящего Кодекса, являются недопустимыми. Недопустимые доказательства не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных статьей 73 настоящего Кодекса».

Следует отметить, что, не смотря на, что, как отмечалось выше, суд отказал в удовлетворении данного ходатайства, но, к чести судьи, в приговоре, в отличие от обвинительного заключения, на заявление о явке с повинной О., как на доказательство его вины в совершении преступления, не сослался.

Как правило, в содержании протоколов о явках с повинной или собственноручно написанными подозреваемыми или обвиняемыми заявлениях о причастности к совершению преступлений, как правило, имеется запись о том, что признание лица в совершении преступления сделано добровольно, без оказания на него психического и физического воздействия. На данную запись, в частности, старается обратить внимание судов сторона обвинения в тех случаях, когда сторона защиты сомневается в соблюдении законного порядка получения заявлений о яках с повинной.

По нашему мнению, акцентирование внимания на отсутствие физического или психического насилия к гражданину, «явившемуся с повинной», со стороны должностных лиц, принявших заявление о явке с повинной или составивших протокол об этом, является своеобразной подстраховкой на случай отказа заявителя в последующем от своего признания в совершении преступления.

Кроме того, с этой же целью практикуется ничем не обоснованное проведение судебно-медицинской экспертизы в отношении лиц, которых планируется склонить к написанию явки с повинной.

В данном случае логика сотрудников правоохранительных органов проста. Если судебная экспертиза будет проведена в тот же день, когда «планируется» применение физического насилия по отношению к заподозренному с целью получения от него явки с повинной, а заключение судебно-медицинского эксперта не будет содержать сведений о наличии у этого лица телесных повреждений, суд примет во внимание заключение этой экспертизы, но не заявление лица о самооговоре , имевшем место под воздействием последовавших за проведением экспертизы пыток.

Учитывая вышеизложенное, с целью совершенствования уголовно-процессуального механизма защиты прав лиц, от которых поступают заявления о явке с повинной, предлагаем следующее.

1. Статью 142 УПК РФ дополнить частями 3 и 4 в следующих редакциях.

Часть 3: «Лицо, принимающее заявление о явке с повинной, обязано:

• разъяснить заявителю его право пользоваться помощью защитника с момента, предусмотренного пунктом 5 части 3 статьи 49 настоящего Кодекса, и иметь свидание с ним наедине и конфиденциально до принятия заявления о явке с повинной или составления протокола о явке с повинной;
• разъяснить заявителю положения части 1 статьи 51 Конституции Российской Федерации о том, что никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников, круг которых определяется Федеральным законом;
• предупредить заявителя, что при его согласии добровольно сообщить о совершенном им преступлении, протокол явки с повинной может быть использован в качестве доказательства по уголовному делу, в том числе, и при его последующем отказе от признания в совершении преступления, за исключением случая, предусмотренного пунктом 1 части 2 статьи 75 настоящего Кодекса;

Часть 4: «Сообщение лица о совершенном им преступлении может быть положено в основу обвинения лишь при подтверждении виновности заявителя совокупностью имеющихся в уголовном деле доказательств. К таким доказательствам не относятся признательные показания указанных лиц, допрошенных в качестве подозреваемых и обвиняемых».

2. К недопустимым доказательствам, перечисленным в части 2 статьи 75 УПК РФ отнести также заявление о явке с повинной, в случаях его принятия с нарушением требований вновь включенной части 3 статьи 142 настоящего Кодекса.

Как представляется, указанные меры позволят подробнее регламентировать статус заявителей в уголовном процессе, в том числе и лиц, сообщивших о совершении ими преступлений, усилить гарантии защиты их прав и законных интересов, снизить количество незаконных и необоснованных обвинительных приговоров.

Источники и литература

1. Шарапов Р. Д. Досудебное соглашение о сотрудничестве в уголовном праве — «хотели как лучше, а получилось как всегда» // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке: материалы Восьмой Международной науч. - практ. конф. 27-28 января 2011 г. – М.: Проспект, 2011.
2. См.: Криминолог Яков Гилинский: «Число осужденных, которые до приговора подвергались пыткам, составляет 40-60%» [Электронный ресурс] // Открытая Россия [сайт] URL: https: //openrussia. org/post/view/2365/ (дата обращения 24. 04. 2015).
3. Госдума проголосовала за освобождение 100 тыс. заключенных [Электронный ресурс] // РБК -РосБизнесКонсалтинг [сайт] URL: http: //top. rbc. ru/politics/18/02/2015/54e48ad59a794751701327a6 (дата обращения 24. 04. 2015).
4. Приговор экс-чиновнику, готовившему теракт с вертолетиком, огласят 2 апреля [Электронный ресурс] // РАПСИ – Российское агентство правовой и судебной информации [сайт] URL: http: //www. rapsinews. ru/moscourts_news/20150327/273435143. html (дата обращения 24. 04. 2015).
5. См.: В Тюмени оправдали разносчика пиццы, обвиняемого в убийстве многодетной матери [Электронный ресурс] // Nash Gorod. ru – Тюмень [сайт] URL: http: //www. nashgorod. ru/news/news73191. html (дата обращения 24. 04. 2015).
6. «Пытают током, шантажируют, ломают жизнь…» [Электронный ресурс] // Интернет-газета ZNAK. соm [сайт] URL: http: //znak. com/tumen/articles/12-08-20-06/102770. html (дата обращения 24. 04. 2015).
7. Члены СФ предлагают запретить проводить следствие без протокола задержания [Электронный ресурс] // РАПСИ – Российское агентство правовой и судебной информации [сайт] URL: http: //www. rapsinews. ru/legislation_news/20150330/273450994. html (дата обращения 24. 04. 2015).
8. Архив Омского областного суда, уг. дело № 2-36/14.
9. См.: В Тюменской области двое бывших сотрудников полиции, обвиняемых в убийстве, предстанут перед судом [Электронный ресурс] // Новости Следственного комитета РФ [сайт] URL: http: //sledcomrf. ru/news/140322-v-tyumenskoy-oblasti-dvoe-byivshih-sotrudnikov-politsii-obvinyaemyih-v-ubiystve. html (дата обращения 24. 04. 2015).
10. См., например: Сидоров А. С. О Конституции, «творчестве» судей и «судебных ошибках» при применении уголовно-процессуального законодательства // Совершенствование деятельности правоохранительных органов по борьбе с преступностью в современных условиях: материалы Всероссийской научно-практической конференции (26-27 октября 2006 г. ). Вып. 3 Тюмень: ТГИМЭУП, 2007.
11. См., например: Овчинников Ю. Г. К вопросу обеспечения конституционного права подозреваемого на участие защитника в момент задержания // Адвокатская практика, № 1, 2014. С. 45-51; Смолькова И. В. Пытка как «способ получения» признательных показаний обвиняемого // Адвокатская практика № 4, 2013. С. 8-11.

Опубликовано:Адвокатская практика, № 4, 2015. С. 19 - 25.